1929 г.р.
Личные воспоминания (прислал Березовский Владимир)
«Сыграли» мальчики войну
Потянувшись друг за другом, в один январский вечер далекого 1943-го одиннадцать деревенских мальчишек ушли в партизаны. Многим из них еще не исполнилось и пятнадцати лет...
Николаю Ильичу Иванову (1929 г.р.) не было и 14 лет, когда в деревню пришли два офицера НКВД. Заброшенные за линию фронта с легендарного «небесного тихохода» ПО-2, они выглядели по-военному браво и даже лихо – с орденами на груди, с улыбками на лицах. Старшие лейтенанты (к слову, Николай Ильич до сих пор помнит их фамилии и имена) показали наганы, медаль «За оборону Ленинграда».
– Вот, оружие всем выдадим, медали заслужите, ордена. Айда в лес!
И пацаны пошли, гуртом. Как не пойти за отцами такими командирами?!
– Первое задание у меня было – сходить в разведку. Дали в мешке немного льняного зерна. Никаких бумаг, карандашей. Все велели запоминать и ничего не записывать. Сколько машин прошло, сколько танков, сколько офицеров. А идти надо было от Медведя до Коростыни.
Невдалеке от Шимска мальчишку остановил патруль. Не знает отчего, но позабыл Коля, что в кармане лежит «аусвайс-пропуск», выданный ему в комендатуре по причине «переезда матери в Германию». Так назывался у немцев угон населения на каторжные работы в Третий рейх. Схватили за руки и поволокли в подвал. Сразу и не понял, что пропал. Только ночью одна из задержанных, женщина лет сорока, вытолкала мальчишку в малюсенькое окошко и велела бежать что есть мочи прочь. Утром всех схваченных на дорогах арестантов должны были расстрелять за убитого партизанами немецкого солдата.
Пробежав сквозь придорожные кусты всего несколько метров, полез в карман (мешок с зерном отобрали, а в карманах остались припрятанные крошки), а там - пропуск. Плюнул в сердцах и пошел уже напрямую, по дороге. До назначенного пункта дошел, собрал разведданные, да такие, что к медали представили. Только хотелось мальчишке другой войны...
Как-то увидев командира полка, в одиночестве сидевшего на пеньке, подбежал и...
– Товарищ полковник, говорю, хотя знаю, что не полковник, – улыбается Николай Ильич. – Да, думаю, сделаю приятное. Так вот, значит: товарищ полковник, хочу в подрывники, не хочу в разведке. Мне бы бах-бабах. Взрывать. А?
На следующий день Коля по решению командира 4-го полка 5-й партизанской бригады Владимира Васильевича Егорова («товарища полковника», ставшего лишь после войны капитаном I ранга, а героем Советского Союза только в 1944-м после «партизанщины») уже взрывал вражеские эшелоны. К этому времени шла полным ходом «рельсовая война», предвосхитившая полное снятие блокады Ленинграда.
– Много навзрывали. Особенно любили мы под откос пускать составы с продовольствием. Но в 44-м кончилась наша партизанщина. Оружие у нас отобрали. Старших из той компании, что в начале 43-го за лейтенантами в лес ушла, в армию призвали. А нас, младших, пешим ходом в Ленинград отправили. Из штаба партизанского движения послали на отдых, в Хвойную. А уж потом на учебу в Боровичи. Да убежал я в сорок пятом домой. Мать из Германии вернулась, как не убежать. А через три года после окончания войны призвали меня на флот. Дослужился до старшины 1-й статьи. Даже направили учиться, да опять я убежал: нужна была мне эта морока! Вот такая моя история...
Сегодня ветеран живет в Великом Новгороде. Послевоенная история его продолжалась как у всех советских людей. Пока выходил из дома все свободное время проводил в гараже. Легковушка, при социализме купленная при содействии комиссара 5-й Ленинградской партизанской бригады Ивана Ивановича Сергунина (Героя Советского Союза), давала и повод встретиться с приятелями, и оправдания позднего возвращения в дом. Там у гаража и расстался с множеством наград, в том числе и с медалью «За отвагу», что получил за первую партизанскую разведку. Видно и на «гражданке» жизнь не лишала Николая Ильича и мальчишечьих, и далеко не детских забав.
