Они сражались за наше счастье.
Санинструктор.
Среди ночи разбудил стук в окно. «Зина Павлова с Устреки у вас ночует? — беспокойно прокричали с улицы. — Пускай срочно домой собирается, там ей повестка пришла!». Глядя, как молоденькая медсестра по патронажу торопливо натягивает платье, хозяйка дома с состраданием поинтересовалась: «Так сколько же тебе годочков?». «Восемнадцать», — ответила Зина и бодро улыбнулась.
Повестку она ждала уже целый год, с 1942-го, когда закончила курсы медсестер. Отдавая предпочтение этой специальности, знала, что, овладев ею, станет нужной не только в Устреке на врачебном участке, но и там, где идут бои, льется кровь.
Вот и настал ее час. Пришел в глухую полночь вместе с неожиданным тревожным стуком, разом оборвавшим безмятежный сон и привычно размеренную, полную хлопот тыловую жизнь. Больше всего беспокоила предстоящая дорога. От Мелехова, где пришлось заночевать из-за неотложных служебных дел, до родной деревеньки Фалалеево — путь неблизкий. Успеет ли она преодолеть его к назначенному в повестке часу? Ни на какой транспорт рассчитывать не приходилось.
Бежала опрометью, не разбирая дороги. А когда в ее разгоряченное лицо повеяло предутренней свежестью, она уже, не чувствуя усталости, поднималась на высокий пригорок, где еще спала освещенная нежно-розовым рассветом деревня. Печь была уже истоплена, подорожники испечены и вместе с сухарями увязаны в старенькую наволочку. Такой же нехитрый солдатский «сидорок» был собран в свое время отцу. И ночь у матери выдалась тогда тоже бессонной. Только слез меньше. Расстаться с мужем, уходящим на фронт, нелегко. Но это — необходимость и бесспорная. На то и мужчина, чтобы защищать в лихую годину Отечество. А вот как проводить на «кровавую ниву» дочку, совсем еще девочку?!
Тяжко матери. Печаль разлуки камнем легла на сердце. А заботливые руки без суеты, но расторопно, сделали свое дело. И «сидорок», щедро политый мамиными слезами, отправился вместе с Зиной в дальнюю, полную невзгод путь-дорогу. С деревенского пригорка, по которому столько раз сбегала к речке по воду с деревянными ведерками, помогая матери по хозяйству, через знакомый мостик, по не раз измеренной неутомимыми ногами дороге.
Мамины запасы еще находились в целости и сохранности, когда Зина Павлова в числе других призванных прибыла на станцию Кобона. Только вот когда погружались на катер, старенькая наволочка не выдержала и разорвалась. Пришлось бросить «сидорок» в воду. Потом, когда четверо суток добирались до Ленинграда, в ее голодном воображении не раз возникали плывущие по ладожским волнам сухари.
... Будучи зачисленной в бывший 288-й запасной стрелковый полк, три месяца обучалась военному делу. Научилась многому, как ей казалось, всесторонне подготовилась к фронтовой жизни. При распределении по специальности попала в бывший 108-й пограничный полк, стоявший в то время на станции Сортировочная в обороне Ленинграда, санинструктором первого батальона.
Батальон вел наступательные бои. А в санчасти, где служила Зина, шла своя борьба, борьба за исцеление раненых. Под бомбежкой, артобстрелами спешить на помощь к тем, кто в ней нуждался, стало для нее теперь главной целью. В ней она находила и свое назначение, и удовлетворение.
Я тем гордилась,
что среди огня
Мужчины в окровавленных шинелях
На помощь звали девушку,
меня...
Эти строки из стихотворения Юлии Друниной о таких, как она, санинструктор 3. М. Павлова.
Госпиталь разместился в Пушкине. То, что увидели там — не забыть. Екатерининский дворец превращен в конюшню. И трупы ... Сколько здесь было трупов! Они вповалку лежали на окровавленном грязном снегу. Казалось, что именно здесь смерть страшной своей косой размахнулась особенно широко. Ничего, кроме нее, не нашли ни под Ленинградом, ни в других городах и селах Советской страны самоуверенные солдаты гитлеровской армии. Добрая, отзывчивая к чужой боли и страданиям, Зинаида смотрела на поверженных врагов с чувством свершившегося возмездия — расплата по заслугам. «Наше дело правое, мы победим», — твердила девушка эту ставшую прописной истину. И победили, хотя заветный день довелось приближать долго.
Радостную весть о капитуляции Германии принесла Женя Кузьмина. Задушевная подружка Зины. Писарь штаба батальона. Женька ты Женька! Счастливая, взбудораженная, ворвалась в санчасть с криком: «Ура! Зина, война кончилась! Мы победили!». И тут же растерянно и грустно произнесла в раздумье: «Значит, демобилизация ... А куда же я теперь? Ведь у меня никого не осталось». Ее губы дрогнули, сложились в горькую складку.
Женя — коренная ленинградка. Она потеряла всех родных в страшные блокадные дни. Последней ушла из жизни мать. Проснувшись утром, девушка обнаружила, что мать, лежащую рядом, уже не разбудишь — она мертва. Сил не хватило даже на то, чтобы самой схоронить ее. Оставшись совершенно одна, Евгения попросилась добровольцем на фронт. Сначала ее вылечили от крайнего истощения, а затем определили штабным писарем. Встретившись на фронте, Зина и Женя подружились на всю жизнь. Встречаются и теперь. Вспоминают далекое военное время и тот самый день, который застал их в Данциге. Вначале непривычное затишье, а потом эта счастливая новость о победе, разом взволновавшая всех.
А дальнейшая жизнь бывшей фронтовички, санинструктора Зинаиды Михайловны Павловой сложилась, как и положено ей быть, удачно и благополучно. Вышла замуж за шофера Бориса Викторовича, стала она Серебряковой. Сын ее Виктор работает шофером «Сельхозтехники». Есть и внук Саша.
Всю свою жизнь Зинаида Михайловна беззаветно и преданно посвятила только одному делу. Она трудилась в Мошенском районном военкомате. За многолетнюю безупречную службу имеет 12 Почетных грамот, а по итогам 1977 и 1979 годов признана победителем социалистического соревнования.
3. М. Серебрякова — ветеран войны и труда. Среди ее наград медали «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 — 1945 годов», «Ветеран труда», 4 юбилейных и орден Отечественной войны II степени.
Т. Ипатова
От Ленинграда до Кенигсберга.
... Война шла два года. Уходили на фронт парни, которым исполнилось 18 лет. Многие из них уже полегли в боях. Не одну сотню похоронок принесли почтальоны в дома сельчан. И хотя в Мошенском не было бомбежек, да и до фронта далеко, война чувствовалась и здесь.
На курсах медсестер занимались девчата. Кое-кто из них только-только оставил школьную скамью. Все мечты ушли в прошлое. Не было ни белых платьев, ни выпускного бала. Не до этого теперь. Училась на медсестру и Зина Павлова (Серебрякова). Попала она на них после школы и через полгода занятий получила очень нужную военную спе-циальность санинструктора.
В военкомате поставили новоиспеченных медиков на учет и направили до поры до времени кого куда. Зине достался Устрекский врачебный участок. Хорошо знакомы ей эти места: сама из Фалалеева, в Устреке училась. Работы оказалось очень много. В каждой деревне имелись детские ясли, которые нужно проверить, осмотреть ребятишек. Четыре сельсовета обслуживали медработники.
С понедельника до субботы не появлялась девушка дома, ночевала по деревням. Даже повестку из военкомата не сразу получила — нашли ее в Мелехове и передали маленький лоскуток бумаги.
Летом 1943 года вместе с другими девчатами и парнями попала она сначала в Кобону, а потом через Ладогу к Ленинграду.
Там, на Ладоге, впервые узнали, что такое война. На маленький катер, на котором в сумерках переправлялись через озеро, с самолетов сбросили несколько бомб. Казалось, вот он, конец. Все же пронесло! В Ленинграде попали новички в запасной стрелковый полк. Три месяца как настоящие солдаты проходили курс молодого бойца. Изучали оружие, строевую подготовку. Все бы ничего, да не нашлось для них формы по росту. Гимнастерки, юбки еще кое-как подогнали, а с сапогами — мучение. Да куда от них денешься. На несколько размеров больше, широкие, хоть сколько портянок накрути, все равно шлепают. Привыкли и к этому. Время летело быстро. Пришла пора расставания. Распределили санинструкторов по частям. Попала Зина к пограничникам. Полк НКВД, включившийся в действия с первых часов войны, сохранил себя, только пополнялся новобранцами.
До сих пор помнит Зинаида Михайловна станцию Сортировочная. Остались от нее лишь развалины да полуразрушенная школа. Там располагался штаб батальона, где пришлось служить в санчасти.
Пока была возможность, училась санинструктор правильно перевязывать, помогать раненым. Все это пригодилось, когда двинулся вперед Ленинградский фронт и вступили в бой пограничники. Раненых привозили очень много. Медики часто работали до изнеможения, отдыхали урывками.
Пушкин, Петродворец ... Эти красивейшие места видела девушка сразу же после их освобождения: разрушенные, поруганные дворцы и чудесные парки, брошенные врагом блиндажи, трупы. Все это и сейчас вспоминать тяжело. Уже через много лет вновь побывала Серебрякова в тех местах, где прошла ее юность. Увидела она возрожденную красоту, вспомнила о прошлом, наверное, взгрустнула о фронтовых друзьях. С ними она дошла до Кенигсберга. Пришлось побывать и в Польше.
Только в конце победного - 45-го пришла фронтовичка домой. На ее гимнастерке зеленели сержантские погоны да поблескивала медаль «За оборону Ленинграда».
Звали ее в больницу, где не хватало специалистов. Но, наверное, так много насмотрелась она за два года боли и страданий, что не связала свою жизнь с медициной. Поработала сначала Зинаида Михайловна в строительной организации, а потом пришла в коллектив военкомата машинисткой. 35 лет трудилась она там, освоила всю финансовую работу. Отсюда и на пенсию ушла. Завидное постоянство, есть чему поучиться молодым.
После войны вышла она замуж, родился сын. Уже стал взрослым и внук.
42 года был семейный стаж супругов Серебряковых. Да что поделать, все мы не вечны. Вот уже несколько лет, как живет Зинаида Михайловна одна. Энергичный она человек. Могла бы спокойно отдыхать, да позвали в инспекцию Госстраха, и 12 лет отдала этому делу. Здесь тоже нелегко. Нужно и терпение, и умение общаться с людьми.
Есть у нее и занятие для души. Много лет Зинаида Михайловна была участницей в самодеятельности. Выступала в народном хоре, в фольклорной группе и хоре ветеранов. С фольклорным коллективом побывала и в Новгороде, и в Боровичах, и в Сочи. Не один раз доводилось мне видеть 3. М. Серебрякову на сцене. Песня буквально преображает ее. Сколько задора, огня в ее облике. На щеках нежный румянец, обаятельная улыбка, будто и не было тех грозных лет, которые ей пришлось пережить.
В небольшом материале обо всем не расскажешь. Да и Зинаида Михайловна просила меня не очень-то усердствовать. Только в одном я с ней не согласна: нельзя, чтобы забыли мы о войне. Надо напоминать о ней молодым, нашим детям. Они должны знать и чтить память тех, кто не вернулся, кто возрождал нашу землю из пепла.
Будьте здоровы, живите долго на радость близким и тем, кто не знал войны.
И. Сергеева
