Материалы предоставлены Виноградовой Ларисой Александровной.
«От Мошенского до Берлина»
Такая надпись могла быть на Рейхстаге.
«Напишите про нас, про нашу войну, про то, какой кровью, какой ценой мы дошли до Берлина. Даже самая маленькая крупица истории тех лет сейчас важна» - попросила меня на прощание Анна Васильевна Карпова, ветеран Великой Отечественной войны из поселка Мошенское.
Война для тогда еще 20-летней Ани Васильевой (девичья фамилия), как и для многих советских граждан, началась не 22 июня. А только на следующий день. Жарким полднем радио редакционной районной газеты «Мошенской колхозник», где она работала наборщицей, голосом наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова объявило, что гитлеровская Германия вероломно, без объявления войны напала на Советский Союз.
- Помню, я выбежала на улицу, чтобы рассказать об этом, а все наши в поле, на работе, и я одна во всем поселке, - рассказывает Анна Васильевна. - Слава Богу, встретила председателя колхоза. Плачу. Кричу ему: «Дядя Ваня, война, война началась!». А он мне: «Ты что, дура, не пугай народ». А за его спиной уже конные нарочные показались. С повестками приехали.
На следующий день Аня отправилась рыть окопы. Из тех кошмарных дней в памяти сохранился текст одной из листовок, которые немцы тысячами сбрасывали с самолетов в советском тылу. Листовка гласила: «Не копайте ваши ямочки. Пойдут наши таночки, зароют ваши ямочки». Но Аня рыла. Начала недалеко от Боровичей, а закончила почти через сотню километров - в Крестцах. Строители оборонных укреплений следовали за фронтом, стремительно отодвигавшимся все дальше на восток. А когда в марте 1943 года девушка вернулась в Мошенское, ее уже ждала повестка из военкомата...
- Первое свое боевое крещение я получила прямо в поезде, - рассказывает Анна Васильевна. - Состав начали бомбить. Мы все разбежались кто куда. Потом кое-как собрались и пошли пешком через Ладогу. На противоположном берегу был распределительный пункт. Там меня и определили в 18-ю Гатчинскую Краснознаменную дивизию резерва Главного командования наборщиком дивизионной газеты «Залп». На подступах к Ленинграду и начался мой военный путь.
Все газетное хозяйство переезжало по фронтам на двух полуторках. В одной находилась небольшая печатная машина, в другой работали две наборщицы: Анна Васильевна и ее подруга Шура из Окуловки. Текст под светом восковых свечей приходилось набирать вручную металлическими литерами на специальных формах. Машину постоянно трясло от разрывов снарядов. Материалы прямо с передовой приносили трое корреспондентов. Помимо газеты девушкам приходилось набирать обычные бланки и листовки. Сотрудники политотдела, придумывая тексты, не скупились на крепкие выражения в адрес немцев. Нередко текст листовок сплошь состоял из мата. Правда, девушкам такие листовки набирать не доверяли.
Удивительно, но как призналась пенсионерка, несмотря на всю страшную сутолоку тех дней, в газетном тексте редко обнаруживались ошибки. «Редко, но метко», - поспешила добавить пенсионерка. За одну из таких ошибок весь политотдел дивизии вместе с редакцией чуть не угодил под трибунал.
- Все литеры и цифры были разложены по ящикам, — вспоминает Анна Васильевна. - Как я перепутала эти две буквы, ума не приложу. В фамилии Сталин вместо буквы «т» вставила букву «р». Опечатка обнаружилась только когда газета вышла из печати.
Что тогда в редакции началось! Пришлось все розданные номера искать и изымать. Но обошлось.
Впрочем, этот эпизод можно считать одним из самых невинных.
- Однажды объявили боевую тревогу. А мы не услышали - рассказывает Анна Васильевна. - Снаряд разорвался прямо перед машиной. Очнулась - все вокруг залито кровью. От брезента на крыше остались одни ошметки. У двери лежит без сознания Шура. Одна ее рука превратилась в кровавые лохмотья... А мне повезло, осколок снаряда в ноге застрял. Вытащили мне его в госпитале, и я снова на фронт, чтобы свою дивизию не потерять. А что сталось с моей коллегой, до сих пор не знаю.
Со своей дивизией Анна Васильевна дошла до Эстонии, потом попала в Польшу. А оттуда и в Германию. К этому времени на солдатской гимнастерке поблескивали две медали «За боевые заслуги».
- Первого мая мы уже ехали по Берлину, - рассказывает ветеран. - Сразу отправились смотреть на Рейхстаг. Свободного места на стенах Рейхстага, уже испещренных сотнями надписей советских солдат, почти не оставалось. Аню специально подняли на руках, чтобы на чистом месте она написала мелом ту фразу, о которой мечтала всю войну: «От Ленинграда до Берлина».
Когда уже в декабре 1945 года девушка возвращалась домой, очень жалела, что написала именно так. И сейчас жалеет. Ведь вернее бы было: «От Мошенского до Берлина».