Автор: Игнатьева Виктория Ивановна.
Герои истории:
отец - Селезень Трифон Васильевич, 1907 г.р.
мать - Селезень (Лозовая) Марфа Алексеевна, 15.05.1907 - 19.09.1971
дочь - Селезень София Трифоновна, 25.08.1931 – 30.06.2004
сын - Селезень Николай Трифонович, 02.09.1934 – 04.01.1991
сеста отца - Селезень Александра Васильевна, 24.03.1924 г.р.
брат матери - Лозовой Фрол Алексеевич, 1911 г.р.
сестра матери - Ропотова (Лозовая) Мария Алексеевна, 12.11922 - 20.01.1990
муж Ропотовой М.А. - Ропотов Василий Федорович, 31.12.1921 – 13.07.2004
Я родилась после той страшной войны...
Раннее летнее утро. Пора сенокоса. Оранжевое раскаленное солнце, как свежевыпеченный каравай поднялось с востока и катилось по чистому голубому небосводу. Ласточки резвились в золотистой вышине. Пробуждались, отряхивались от ночной росы травы. Ожил пруд: то здесь, то там выплескивалась серебристая рыба, оставляя на глади воды центробежные круги. В камышах квакали лягушки. Белая, домашняя утка величаво проплыла со своим выводком по зеркальной воде. На лугу проснулись гуси, отряхнулись и с гоготом устремились к водоему, на ходу пощипывая сочную траву.
По берегам пруда расположилось большое украинское село. Белые мазанки с соломенными крышами мирно соседствовали друг с другом, отделенные плетнями. В каждом дворе росли цветы, живым ковром расстилающиеся от порога до ворот. К пруду спускался огород, на котором буйствовали грядки лука, капусты, моркови, картофеля, цвели огурцы и помидоры. В роскошном саду, за хатой, наливались соком вишни, сливы, абрикосы, набирали живительной силы яблоки и груши.
Вот в таком благословенном месте жила семья моей прабабушки Марфуши в июне 1941 года.
В это утро ничто не предвещало беду. Румяная, дородная женщина Марфа хлопотала у плиты, сложенной прямо в саду. Она лепила вареники, готовила обед. Ее муж Трифон сидел на низенькой деревянной скамеечке под развесистой грушей и отбивал на «бабке» косу, готовясь к сенокосу. Такой же звон и запах вкусной еды шел из каждого двора и наполнял улицу.
В центре села, на высоком столбе, недавно был установлен черный, говорящий круг – радио - динамик. Нарушая привычные звуки сельского утра, из динамика раздался бой Кремлевских курантов и Гимн Советского Союза. Звучный тревожный голос Левитана заставил всех замереть: «Внимание! Внимание! Внимание! 22 Июня 1941 года в четыре часа утра по московскому времени, фашистская Германия, нарушив «Пакт о ненападении», вторглась на территорию нашего государства...»
Марфа побледнела, не в силах вымолвить ни слова, выронила из рук глиняную миску с варениками. Тяжело поднялся Трифон и подошел к ней. Рыдания душили женщину, слезы блестели в глазах, готовые политься горестным ручьем. Она кинулась на шею мужу и, не удержавшись, по–бабьи завыла. Он тоже был растерян, но держался, говоря при этом: «Успокойся. Слезами горю не поможешь, Марфуша. Это война. Собирай котомку. Мне нужно быть готовым в любой момент...»
Дверь хаты распахнулась и оттуда выбежала, плача и проклиная все на свете, младшая семнадцатилетняя сестра Трифона – Саня. Уткнувшись к нему в плечо, зарыдала в безутешном горе. Они рано остались без родителей, брат вырастил ее, заменив отца и мать.
Босиком, в ночных рубашонках на пороге хаты, крепко вцепившись друг в друга, не понимая ничего, ревели дети Трифона и Марфы – десятилетняя Соня и пятилетний Коля. Они были напуганы столь странным поведением взрослых. Такая добрая и всегда внимательная мама тихо плакала, а молодая тетя выла у отца на плече. Трифон бережно отстранил плачущих женщин и подошел к детям. Поднял обоих на руки, сел на лавку и крепко прижал к себе...
Мобилизацию объявили скоро. Время будто остановилось. В каждом дворе суетились, собирали на войну: кто мужа, кто сына, кто брата.
То тут, то там слышались бабьи причитания, а на другом конце села играла гармонь, и пели песни. Все собирались за селом, где мужиков ждали повозки, запряженные лошадьми и волами, чтобы довезти до железнодорожной станции.
Прощание было тягостным.
- Береги детей, Марфуша. Не обижай Саню.
- А ты, мой сын, один мужчина в доме. Поддержи мамку.
- Крепись, дочка...
- Иди, Марфуша, иди с детьми домой. Дальше не провожай. Жди
Потянулись дни. Она работала за двоих, берегла дом и подворье, заботилась о рожденных и еще не рожденных детках и ждала, а его в теплушке увозил паровоз к Днепру, в самое пекло войны. В какой-то деревушке их сформировали, выдали обмундирование, провели инструктаж. Летней короткой грозовой ночью под грохот канонады их привезли на берег Днепра. Они должны были переправиться через эту могучую реку и присоединиться к частям действующей Армии.
Канонада стихла. По понтонному мосту переправлялась техника, на плотах – солдаты. В небе послышался нарастающий гул тяжелого вражеского самолета. И в одно мгновение все вокруг изменилось и смешалось. Вой падающих фашистских бомб, столбы воды, разрушенный понтон, стоны раненых, последние вскрики тонущих, ругань плывущих к берегу. К нему добрались счастливчики. Это было первое боевое, а для кого и единственное – последнее, крещение. Холодная бездна Днепра спрятала в себе и Трифона...
Об этом рассказывали немногие односельчане, которые в ту ночь успешно форсировали Днепр. Они прошли до конца долгими кровавыми дорогами войны и вернулись, израненные, искалеченные, но живые домой к своим семьям... Это было потом, а пока Марфуша жила ожиданием заветного треугольника. С надеждой встречала почтальона, а та, виновато опустив глаза, проходила мимо.
Мужиков проводили на войну, а деревня зажила своей, но тревожной жизнью. Радио приносило печальные известия об отступлении Красной Армии, о потерях на фронтах… Бремя войны легло и на женские плечи. Надо было косить сено, управляться с хозяйством, готовить припасы в зиму, рубить дрова, растить детей, утешать близких и ждать.
Сначала ждали, что фашистов остановят и погонят обратно. Никто и думать не мог, что придется их увидеть и пережить все тяготы оккупации. А они пришли и стали хозяйничать как у себя дома. Поселились в хатах, выгнали баб с детьми в сараи, вывезли скотину, опустошили село и двинулись дальше завоевывать. В селе оставили старосту из местных и ищеек полицаев, которые были коварнее и злее самих фашистов.
Пришла суровая, голодная зима. Трудно себе представить, как выстояла Марфа. Доченька Надя родилась мертвой. Похоронила в саду под вишней. Сыну Коле немецкий хирург прооперировал в своем госпитале, ущемленную грыжу. Расплатилась свининой, спрятанной в потайной землянке под погребом. До самой своей смерти Марфа вспоминала, что и среди них были люди.
Как выживали? На чем держалась вера в жизнь?
Вскоре после мужа на фронт ушел и брат Марфы Фрол. Он воевал под Ленинградом и на себе, познал все ужасы блокады, участвовал в ее прорыве, был ранен и контужен. Долго лечился в госпиталях, перенес несколько операций. Его наградили орденами и медалями. Домой вернулся инвалидом, преподавал в школе географию и очень не любил говорить о войне.
Но все это было потом...
По приходу в село, фашисты стали увозить в Германию на работы молодых девушек. В числе их была и Саня, сестра Трифона, и Марийка – младшая Марфушина сестра. На станции их грузили в товарный вагон. Марийка, каким-то образом, отвлекла внимание часового. Нескольким девушкам удалось сбежать, среди них была и Саня. Марийка поплатилась за свою дерзость. Она провела три года в концлагере в Польше.
Жестокость и унижение, ужас страха и боли перед неизвестностью испытывала молодая узница. Тяжелый изнурительный труд на сооружении вражеских оборонительных рубежей, насилие – это не самое страшное в жизни заключенных. На девушках проводили медицинские эксперименты, забирали кровь, обстригали волосы. Всех больных и слабых душили в газовых камерах, сжигали заживо в крематории. Если становилось известно, что у кого–то из узниц родные сражаются против фашистов, их подвергали нечеловеческим пыткам. Испытала это на себе и Марийка. Как-то по возвращении с работы ее вывели из строя и столкнули в яму к голодным немецким овчаркам. Собаки накинулись на девушку. Изголодавшиеся звери живьем отдирали мясо с рук и ног. Напуганная до смерти, испытывая нечеловеческую боль, измученная, не в силах сопротивляться, Марийка только и смогла закрывать лицо руками. Очнулась в санитарном бараке, жуткая боль пронизывала тело, рваные раны от собачьих укусов гноились. Подруги тайно промывали их мочой и присыпали пеплом из жженой собачей шерсти. Так залечивали ее телесные раны. Только приход Красной Армии спас девушку от крематория.
Осталась в живых. По окончании войны замуж вышла за молодого офицера Василия, который и вынес ее на руках с подожженного немцами при отступлении санитарного барака. У них родились прекрасные дети Михаил и Людмила. Марийка была верной любящей женой, заботливой матерью, а потом и бабушкой, внимательной сестрой, хлебосольной хозяйкой, уважительной дочерью и просто красивой, статной женщиной со щедрой душой и распахнутым сердцем. С Василием они прожили счастливо долгую жизнь. Вырастили достойных детей, воспитали внуков, дождались правнуков. Мария и Василий были желанными гостями на званых обедах, торжествах и праздниках. Только платья Марийка носила всегда удлиненные с рукавом. Ведь на руках и ногах местами кожа затянула кости там, где должны быть мышцы.
И это было уже потом. А пока...
Следующим летом, во время приближения Красной Армии, над селом, где проживала Марфа и ее семья, стали пролетать наши самолеты. Один из них был сбит немцами. Летчик выпрыгнул. Так случилось, что его раненого нашла и спрятала в своей хате на чердаке Марфа.
Все было хорошо. Раны заживали, летчик шел на поправку. Только, вот беда, повадился ходить в гости сосед, подросток. Подтягивался он на дверях в сенцах, как на турнике, выследил раненого, донес полицаям. Летчик почувствовал опасность, написал записку с просьбой принести ему женскую одежду, завернул в нее камешек и бросил Соне в огород. Там они с Колей пололи грядки от сорняков. Марфы в это время дома не было, она работала в поле.
Девчонка не растерялась, принесла раненому серую теткину юбку, кофту и платок, помогла одеться и показала тропинку через сад, огородом в лесопосадку. Брату она приказала спрятаться, а сама побежала за мамой в поле. Душа расставалась с телом, когда спешили вместе обратно домой. Во дворе уже хозяйничали полицаи... Староста своей липкой лапищей схватил Соню за ухо, казалось, оторвет его, так все захрустело у нее в голове.
- Ты, предательница, расскажешь мне, куда ушел летчик?
Но она ничего не слышала, только от боли и ужаса округлились глаза. Память об этом осталась до конца жизни. Слух так и не восстановился.
Другой полицай швырнул на землю Марфушу и замахнулся прикладом. Только мгновение спасло женщину. Она увернулась от удара, а приклад разлетелся на щепки.
Марфу забрали в комендатуру. Фашисты уже терпели поражение. Им были нужны рабочие руки, поэтому ее не расстреляли, а отправили на станцию и поместили во временный лагерь. Пленники рыли окопы, а потом их планировали переправить в концлагерь.
Колю и Соню взяли к себе дедушка с бабушкой. Они скучали по маме, боялись и страдали без нее. Дети сговорились между собой и решили идти искать маму. Тайно от взрослых собрали в узелок нехитрую еду и рано утром вышли за околицу села. Брат и сестра шли через степь, поросшую бурьяном. Заросли лопуха были густые. Шли еле заметной стежкой, ориентируясь по солнцу, как когда-то учил папа. Может быть, где-то рядом и волки рыскали, но им не было страшно. Они шли к маме, несли ей поесть и очень хотели ее увидеть – девочка двенадцати лет и мальчик, которому еще не было семи.
К вечеру дети пришли на железнодорожную станцию. Временный лагерь размещался рядом. Они пришли, но маму нашли не сразу...
Приближался грохот канонады. Красная Армия наступала. Фашисты спешно готовились к отступлению. Они погрузили узников в товарные вагоны, для отправки в концлагерь.
Под ругань часовых, детишки искали маму на станции. Они держались за руки, перебирались от вагона к вагону, сквозь слезы звали маму и наконец, нашли ее в товарном вагоне. Она откликнулась через решетчатое окошко. Марфа просила детей вернуться домой к дедушке и бабушке, со слезами молила, чтобы ее кровиночки укрылись от приближающегося боя.
Какая-то женщина силой увела их от вагона, дала приют на ночь.
А ночью был бой, и станцию освободили от захватчиков. Поезд с заключенными был остановлен, и узники спасены.
Утром Соня и Коля вернулись на разгромленную станцию. Туда, не в силах надеяться на чудо и все же надеясь, читая «Отче наш» со слезами на глазах, пришла и Марфуша...
Мама и ее дети встретились, чтобы прожить оставшуюся жизнь вместе...