1939 г.р.
По воспоминаниям дедушки написала Цветкова Виктория
Мой дедушка, Астапкович Валерий Петрович, родился в январе 1939 года, то есть чуть меньше чем за полтора года до начала Великой Отечественной войны. Его семья тогда жила в селе Нокино Марьяновского района Омской области.
Отец дедушки - мой прадед, Астапкович Петр Николаевич, работал бригадиром тракторной бригады. Мама дедушки, прабабушка, в колхозе выполняла разные работы. Прадеда до поздней осени 1941 года на фронт не призывали - он был на «брони» и спешно готовил себе смену механизаторов из подростков 15-16 лет. Но где-то в ноябре, когда под Москвой было особенно опасно, он сдал «бронь» и вступил добровольцем в Сибирское ополчение. Танков тогда у Красной Армии было очень мало, и ему пришлось идти на фронт рядовым стрелком-пехотинцем.
За первые семь месяцев от прадеда с фронта пришло четыре письма, но до сего дня они не сохранились. Дедушка говорит, что лица Петра Николаевича почти не помнит; из детских воспоминаний сохранились несколько отдельных эпизодов, связанных с отцом.
... Обычно отец возвращался с работы очень поздно, когда ребенок уже спал. Ставил велосипед у входа в дом, а в полевой сумке, висевшей на раме велосипеда, обычно находился немудреный гостинец, как бы «от зайчика»: печенье, пряник или небольшая сдобная булочка. Ребенок это знал, но проходил мимо спящего отца, не смея его будить, и направлялся на кухню, где хлопотала мама, готовя завтрак. Когда завтрак был готов, мама разрешала будить отца. Валера с радостью бежал исполнять поручение и получал вожделенный гостинец. Поэтому те подарочки «от зайчика» запомнились ему даже больше, чем облик отца.
Вспоминается, как отец усаживал ребенка на коня, чтобы привыкал к сельской жизни. Тоже ведь впечатление...
Иногда отец подъезжал к дому на тракторе. Это, казалось, чудовищная громыхающая громадина на широких гусеницах, пахнувшая солярной или керосином, называлась странным «именем» - «Трактор ЧТЗ». От нее содрогалась и земля вокруг, и наш саманный домик, и все, что было в нем. Отец как-то поднял ребенка на сиденье работающего трактора, который почему-то был без кабины, и мальчика более всего впечатлил огромный блестящий маховик, вращавшийся буквально под ногами. Маховик почему-то не был прикрыт никаким кожухом, и это пугало.
А самое сильное (и последнее) воспоминание об отце связано с его уходом на фронт, на эту ужасную кровавую войну.
Наше село было в двенадцати километрах от железнодорожной станции Марьяновка, что в 60 километрах от Омска. Видимо, командование дало возможность бойцам в начале движения на фронт забежать домой (кому было близко), попрощаться с семьей.
Дед описывал этот момент так... Сам он, полураздетый, в тот момент находился на теплой печной лежанке. Отец вошел в дом с облаком морозного пара, в солдатском зимнем одеянии (телогрейка, валенки, шапка-ушанка и на плечах вещмешок). Мама, старшие брат и сестра прильнули к нему, одетому и даже не присевшему, и отчаянно зарыдали.
Малыш расширенными глазами смотрел на эту картину, силясь понять причину плача, но так и не поняв, чисто из солидарности с другими, тоже заплакал. Отец взял его на руки, неловко прижал к своему лицу, подержал с минуту, поцеловал, потом отдал маме, повернулся и вышел в дверь. Навеки! Навсегда!... Сгинул в огне войны. Нам только и осталось потом письмо—извещение с фронта, да записи, продублированные из него в другие документы: «рядовой Астапкович Петр Николаевич в августе 1942 года пропал без вести».
Мама почти три года каким-то образом скрывала от детей это извещение, все надеясь, что что-то прояснится. Ведь были же случаи, когда солдаты оставались живы даже после получения семьей официальной «похоронки». Но чуда не произошло. И маме пришлось в одно прекрасное, но и трагическое время сообщить детям, что их отец, вероятнее всего, уже никогда не вернется. А случилось это солнечным майским днем 1945 года - в день Победы над фашистской Германией.
Дети весь день праздновали с односельчанами у школы, безмятежно резвились, радуясь, что отцы скоро вернутся с войны. В торжественном настрое вернулись к вечеру домой, но мама была в большой печали и в слезах. И показала детям то ужасное письмо—извещение о смерти их отца.
Это был страшный удар по детским сердцам. Казалось, рухнул весь мир… Дедушка говорит, что и для него этот праздник — День Победы — с тех пор стал со слезами на глазах. Когда другие торжествуют, ему всегда хотелось забиться в темный угол и плакать от дикой тоски и боли... Осенью 1998 года дедушка вышел на пенсию и переехал по постоянное жительство в г. Липецк.
